Соратник Горбачева рассказал об упущенной возможности сохранить СССР | Новости | Известия | 02.12.2021

9-е Управление КГБ: 1985–1992

Изучение истории личной охраны в СССР выявляет четкую тенденцию: если у прикрепленных с охраняемым складывались хорошие отношения, то они оставались верны ему до конца, даже после его смерти. И наоборот: высокомерие, придирчивость и неблагодарность в общении с офицерами личной охраны могли в трудный момент оставить лидера огромной страны наедине с его проблемами и недругами.

«Я приеду сюда через год»

15 ноября 1982 года в Колонном зале Дома Союзов СССР состоялась церемония проводов в последний путь Леонида Ильича Брежнева. В этот день установилась знаковая для всех присутствующих в главном траурном зале страны традиция. Первым из «особой зоны» к гробу почившего генерального секретаря ЦК КПСС выходил его преемник. Этого момента с глубочайшим трепетом ждали все присутствующие без исключения. В том числе и лидеры ведущих держав мира, которые считали необходимым лично приехать на похороны главы Советского государства.

Похороны Юрия Владимировича Андропова прошли 14 февраля 1984 года. На них прибыли Джордж Буш (старший), тогда еще вице-президент США, и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. Оба они в тот день присутствовали в Колонном зале. Нынешний президент НАСТ России Дмитрий Фонарев на том мероприятии отвечал за встречу высоких гостей у особого подъезда Дома Союзов и за их сопровождение к месту прощания в Колонном зале. По его словам, Маргарет Тэтчер, увидев, что первым из открытой двери в противоположном от нее углу зала появился Константин Черненко (начальником группы охраны у него был Виктор Ладыгин), сказала своим сопровождающим: «Я еще раз приеду сюда через год».

Так и получилось: Тэтчер выполнила свое обещание 13 марта 1985 года и на этот раз увидела, что первым из «сакральной» комнаты к гробу Константина Черненко вышел — именно вышел, а не появился, как его предшественник, — Михаил Горбачев (начальник охраны — Николай Землянский).

Чтобы дать читателю возможность лучше прочувствовать масштаб подобных траурных мероприятий, достаточно рассказать, какой объем работы ложился на 9-е Управление КГБ СССР в эти нерадостные для страны четыре дня.

Так, на похороны Брежнева по приглашению ЦК КПСС прибыли лидеры 35 стран. Количество же делегаций, представленных иными лицами, составляло до 170. Каждому главе зарубежного государства в обязательном порядке предоставлялась охрана из офицеров 18-го отделения и основной автомобиль ГОНа. Делегации высшего уровня из социалистических стран обеспечивались проживанием в госособняках, остальные размещались в своих посольствах и представительствах.

Точно так же, по планам охраны, составленным еще для похорон Иосифа Сталина, проходили и остальные траурные мероприятия.

Личный состав

К 1985 году 9-е Управление КГБ СССР представляло собой великолепно отлаженную систему, полностью соответствовавшую требованиям эпохи. В общих чертах его основную структуру можно описать следующим образом:

1-й отдел — личная охрана:

18-е (резервное) отделение
отделения охраны каждого охраняемого лица
2-й отдел — контрразведка (служба внутренней безопасности)

4-й отдел — инженерно-строительный

5-й отдел объединял три отделения:

1-е отделение — охрана Кремля и Красной площади
2-е отделение — охрана трасс проезда
3-е отделение — охрана городских мест жительства охраняемых лиц
6-й отдел — спецкухня

7-й отдел объединял два отделения:

1-е отделение — охрана загородных дач
2-е отделение — охрана гособняков на Ленгорах
8-й отдел — хозяйственный

Комендатура Московского Кремля:

Комендатура охраны 14-го корпуса Кремля
Кремлевский полк
Комендатура охраны зданий ЦК КПСС на Старой площади

Комендатура по охране зданий Совета министров

Гараж особого назначения

Отдел кадров

Отдел Службы и боевой подготовки (штаб управления)

Личный состав 9-го Управления насчитывал чуть более 5000 человек, включая офицеров, сотрудников (прапорщиков) и вольнонаемных. Кандидаты на должности сотрудников управления проходили стандартную полугодовую кадровую проверку по линии КГБ СССР и затем «курс молодого бойца» в специальном учебном центре «Купавна». Согласно установленному порядку, на работу в 1-й отдел допускались офицеры, за небольшим исключением, образцово проработавшие в управлении не менее трех лет. Прикрепленные — начальники групп охраны, как правило, назначались из офицеров 18-го отделения, имеющих опыт работы минимум десять лет.

Первый отдел возглавлял участник Великой Отечественной войны, генерал-майор Николай Павлович Рогов, которого офицеры с любовью и почтением называли Белым Генералом — за его благородную седину. Николая Рогова сменил легендарный Михаил Владимирович Титков, прошедший весь свой профессиональный путь от прапорщика до генерала именно в «девятке».

По сути, 9-е Управление КГБ СССР к середине 1980-х представляло собой мощную и жестко централизованную систему, руководитель которой имел прямой доступ к главе государства. При этом в его «распоряжении» была вся мощь и КГБ, и МВД СССР. Что касается армии, то министр обороны по должности входил в Политбюро ЦК КПСС и поэтому тоже охранялся офицерами 9-го Управления КГБ СССР. При этом офицеры — прикрепленные министра обороны СССР работали в военной форме майоров — это соответствовало их званиям в КГБ, и можно представить себе, сколько курьезных ситуаций возникало в их работе, когда они указывали должное место многозвездным армейским генералам…

Сотрудник службы охраны КГБ СССР на посту. Фото: Николай Малышев /ТАСС

14-е отделение 1-го отдела 9-го Управления КГБ СССР

Со дня смерти Константина Устиновича Черненко в руководстве «девятки» началась буквально авральная работа по подбору кадров в группу охраны вновь назначенного генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева. Традиционной кузницей кадров для всего 1-го отдела было его 18-е отделение, которое на тот момент возглавлял Владимир Тимофеевич Медведев.

Необходимо было найти человека, который в соответствии со своим профессиональным опытом был бы способен возглавить главную группу охраны и при этом и по возрасту, и по человеческим качествам подходил бы чете Горбачевых. Именно чете, а не супругу. Это прекрасно понимал начальник «девятки» Юрий Сергеевич Плеханов. Кандидатура Владимира Тимофеевича подходила как нельзя лучше. Оставалось определиться с количеством и качеством офицеров для выездной охраны генерального секретаря ЦК КПСС. Эту работу возложили на руководство 1-го отдела и отдела кадров «девятки».

Поскольку новый советский лидер, в отличие от предыдущих, был человеком активного возраста, динамичным, изменились и требования к личному составу отделения выездной охраны, уже получившего свой отдельный — 14-й — номер. Требования эти были сформированы не самим охраняемым, как принято думать в широких кругах, а именно начальником 9-го Управления Юрием Плехановым и начальником самой группы охраны Владимиром Медведевым.

Костяк выездной охраны Михаила Сергеевича Горбачева составили офицеры, уже имевшие опыт работы с первыми лицами государства. К ним добавились молодые офицеры 18-го отделения со спортивной квалификацией (в первую очередь по рукопашному бою), которые прошли не только строгую кадровую проверку, но и обладали необходимыми интеллектуальными и внешними данными.

Полный состав группы охраны генерального секретаря ЦК КПСС за период с 1985 по 1992 годы:

Медведев Владимир Тимофеевич, начальник отделения, старший офицер-прикрепленный;

Голенцов Борис Иванович, офицер-прикрепленный;

Горячих Евгений, офицер-прикрепленный;

Землянский Николай, офицер-прикрепленный;

Климов Олег, офицер-прикрепленный;

Лифаничев Юрий Николаевич, офицер-прикрепленный;

Осипов Александр, офицер-прикрепленный;

Пестов Валерий Борисович, офицер-прикрепленный;

Семкин Вячеслав, комендант группы охраны;

Беликов Андрей;

Воронин Владимир;

Голев Александр;

Голубков-Ягодкин Евгений;

Гоман Сергей;

Григорьев Евгений;

Григорьев Михаил;

Зубков Михаил;

Иванов Владимир;

Клепиков Александр;

Макаров Юрий;

Малин Николай;

Решетов Евгений;

Самойлов Валерий;

Тектов Николай;

Федулеев Вячеслав.

Начальник охраны и охраняемый уже были знакомы. Летом 1984-го Медведеву поручили сопровождать супругу Горбачева Раису Максимовну в поездке в Болгарию. При этом ему довольно прозрачно намекнули, что поручение может сильно повлиять на его дальнейшую судьбу. В КГБ уже знали, что на смену престарелому Константину Черненко придет молодой и перспективный Михаил Горбачев. Вопрос был только во времени. Свой «экзамен» в Болгарии Владимир Медведев сдал успешно.

Поначалу Владимир Тимофеевич был очень доволен новой службой. Работа с энергичным и молодым Горбачевым казалась гораздо более интересной, чем с больным Брежневым. Да и Раиса Максимовна изначально произвела на него хорошее впечатление. Но радость была недолгой.

Первая советская леди

В своей книге «Человек за спиной» Владимир Медведев отмечал, что, работая у Брежнева и выполняя порой не свойственные начальнику охраны функции, он все же никогда «не чувствовал себя слугой» и был убежден, что «телохранитель — профессия во многом и семейная». При супругах Горбачевых ему пришлось столкнуться с «высокомерной отчужденностью, скрытностью и внезапными всплески резкости Его» и «барственными прихотями и капризами Ее».

Как рассказывал старейший сотрудник государственной охраны, полковник в отставке Виктор Кузовлев, нелегко приходилось и Юрию Сергеевичу Плеханову: «По всяким — даже пустяковым — вопросам Раиса Максимовна взяла за правило звонить начальнику 9-го Управления Плеханову. Она постоянно требовала к себе его повышенного внимания, не считаясь с его положением. Все это его больно ранило. Он не раз просил перевести его на другой участок работы, но Горбачев отказывал, заявляя, что полностью ему доверяет и желает, чтобы службой безопасности его семьи и семей всех других руководителей руководил именно он».

За всю историю Советского государства не было принято, чтобы жены лидеров вмешивались в государственные дела. В семье Горбачевых эта традиция продолжения не обрела.

По словам Владимира Медведева, одной из непривычных и неприятных обязанностей, которые были возложены на него при Горбачеве, оказался набор обслуживающего персонала. Неприятных — потому что начальник охраны постоянно оказывался втянутым в конфликты первой леди СССР с поварами, горничными, работниками госдачи и другим обслуживающим персоналом.

Как отмечал Владимир Тимофеевич, Раиса Максимовна считала, что хорошие работники не имеют права болеть. На попытки начальника охраны возразить, что они живые люди и разное может случиться, она отвечала: «Не надо, Владимир Тимофеевич, меня ваше мнение не интересует». Однажды на дачном отдыхе в Крыму он отпустил двух работниц за школьными тетрадками для детей: в Москву они должны были вернуться к 1 сентября, и другой возможности подготовить ребятишек к школе у них просто не имелось. Узнав об этом, Раиса Максимовна устроила разнос всему обслуживающему персоналу, нажаловалась и мужу, который отчитал своего начальника охраны.

Вячеслав Михайлович Семкин, комендант группы охраны, по традиции работавший с супругой охраняемого лица и практически выполнявший функции прикрепленного Раисы Горбачевой, вспоминал такой эпизод:

«В 1988 году Горбачев поехал с визитом в Австрию. Охране было поручено проверить дом, в котором будут жить Михаил Сергеевич с супругой. Я вышел на балкон и увидел, что буквально все окна соседнего дома уставлены фотокамерами. Что делать — звонить куда-то? Нет, решаем все сами, и на месте. Я приказал заложить окна, чтобы не дать возможность фотографировать их в доме. Окна заложили, выход на балкон завесили драпом. Приехала Раиса Максимовна, я стал показывать дом, и она захотела выйти на балкон. И тут я сказал: туда, мол, нельзя. Ну и в ответ, конечно, услышал: «Кому нельзя?! Мне везде можно».

Вячеславу Семкину этот разговор чуть не стоил должности…

Впрочем, нельзя сказать, что взаимоотношения между четой Горбачевых и сотрудниками их охраны складывались однозначно плохо. Тот же Владимир Медведев вспоминал, что в некоторых вопросах и Раиса Максимовна, и Михаил Сергеевич были очень внимательны: например, никогда не забывали поздравить его и его жену с днями рождения. А с теми офицерами охраны, которые «научились» работать с ними, супруги Горбачевы соблюдали дистанцию, держались ровно.

Конечно, более всего доставалось Владимиру Тимофеевичу и Юрию Сергеевичу. Но это естественная ситуация, так как любые вопросы обеспечения безопасности, комфорта, отдыха, лечения и иных сфер личной жизни входили в обязанности руководства группы охраны и, естественно, 9-го Управления.

По мнению офицеров «девятки», основная проблема заключалась в том, что главный охраняемый страны не считал нужным принимать во внимание реальные обстоятельства всего происходящего вокруг и тем более выполнять разумные, а порой и крайне необходимые для него рекомендации группы охраны. Особенно это касалось зарубежных поездок, по числу которых Михаил Сергеевич стал абсолютным рекордсменом среди советских лидеров.

Он был у власти всего шесть лет — сначала только как партийный лидер, а в марте 1990 года он занял также новую и для себя, и для страны должность президента СССР, на которую его избрал III внеочередной Съезд народных депутатов. За это короткое время Михаил Горбачев успел нанести несколько десятков визитов в 26 стран мира. В общей же сложности он провел в зарубежных командировках почти полгода.

Несерьезные игры

По воспоминаниям Владимира Медведева, поездкам Горбачева за границу предшествовала огромная подготовительная работа. Сначала на место намеченного визита отправлялась группа из протокольных отделов аппарата президента и МИДа. Затем, за две-три недели до отбытия вылетала другая группа, куда входила и охрана, готовившая пребывание. За час-полтора до основного вылета отправляли еще один самолет — с питанием, сопровождавшими лицами, другой охраной. Отдельным самолетом доставляли основную машину Горбачева и машины прикрытия.

Так же, как и в свое время Никита Хрущев, Михаил Сергеевич любил общаться с народом. Это неудивительно: ему необходимо было показать всему миру свои демократические устремления. В этом не было чего-то из ряда вон выходящего: так же поступали лидеры западных стран.

Однако у тех же американцев было заведено: если первое лицо собирается «пойти в народ», оно должно заранее предупредить сотрудников охраны о том, что в ходе поездки будут мероприятия с участием большого количества людей. Благодаря этому охрана получала возможность выработать детально продуманный маршрут, четко запланировать все встречи «с народом» — где, во сколько, на какое время и т.д.

«А у нас президент выходил из машины там, где заблагорассудится его жене, — вспоминал Владимир Медведев. — Внушить ему, что это ни на что не похоже, не получалось: «Это что же, охрана будет учить генсека? Не бывать этому, не бывать!» В итоге ситуации получались безобразные, возникали давка, аварийные ситуации, люди получали синяки и ушибы».

По словам Медведева, Михаил Сергеевич говорил: «Я занимаюсь своим делом, а вы занимайтесь своим. Это для вас хорошая школа».

Из-за такого отношения Горбачева к вопросам охраны постоянно возникали сложные ситуации, и некоторые его экспромты с «выходами к народу» могли бы закончиться весьма плачевно. Если в СССР эта особенность просчитывалась и на случай подобных «неожиданностей» наряд резерва всегда был усиленным и по количеству офицеров, и по времени заступления на посты, то за границей такие решения Михаила Сергеевича понимания у зарубежных коллег не встречали. Прежде всего, ими были неприятно удивлены агенты американской Секретной службы.

«Во время визита в США, — пишет Владимир Медведев, — на одной из улиц Горбачева прикрывал американский охранник. Он просто навис над ним, закрыв его своим телом. Люди тянулись к советскому лидеру со всех сторон и получали в ответ резкие удары по рукам. Охранник буквально развернул нашего президента и стал подталкивать к машине. Когда мы вернулись в резиденцию, он показал мне, что весь мокрый, и через переводчика сказал: “Это очень несерьезные игры”».

Еще в 1985 году во время визита во Францию неожиданно для службы безопасности супруги Горбачевы решили выйти из машины на площади Бастилии. Публика, встретившая их там, была совсем не похожа на бомонд. Наоборот, это была «вершина парижского дна»: клошары, бездомные, безработные, наркоманы… Увидев богато одетых мужчину и женщину, вышедших из шикарного лимузина, вся эта братия ринулась вперед в надежде чем-нибудь поживиться. Началась давка, личная охрана Горбачева не имела в толпе возможностей для каких-либо быстрых действий. Как назло, в этот момент на площади оказались телевизионщики, немедленно начавшие снимать весь этот бардак. Кое-как сотрудникам охраны удалось подогнать лимузин и увезти Горбачева с площади. Но и это не помогло: буквально через какую-то сотню метров он… снова приказал остановиться со словами: «Я сделал ход, обманул корреспондентов». Толпа снова ринулась к нему, и охране вновь пришлось несладко…

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев (в машине справа) знакомится с продукцией автомобильного завода “Пежо” во время официального визита во Францию. Фото: РИА Новости

Изрядно пощекотал нервы охране и инцидент, произошедший во время визита Горбачева в Японию в апреле 1991 года. Поскольку одной из тем переговоров были Курильские острова, общественное мнение было крайне взбудоражено. В такой обстановке охранные меры требовалось усилить.

Перед поездкой посол Японии в СССР направил к Медведеву двух сотрудников японской службы безопасности. Они потребовали, чтобы охрана Горбачева уговорила его не выходить из машины там, где это не предусмотрено программой. Услышав, что сотрудники охраны советского лидера не могут на него повлиять, японцы были страшно удивлены: как шеф может капризничать, когда речь идет о его же безопасности?! Они настаивали на том, чтобы советские коллеги пошли и доложили о требовании японской стороны Горбачеву.

«Никуда мы, конечно, не пошли, — вспоминает Владимир Медведев, — и даже потом разговор этот Горбачеву не передали: бесполезно. Японцы крепко разнервничались… Дальше все пошло по заведенному беспорядку. Проезжая по улицам японской столицы, Раиса Максимовна предложила выйти из машины».

Прохожие тут же бросились к президентской чете и окружили ее. Японская молодежь скандировала враждебные лозунги, требовала возвращения Курильских островов. Обстановка была очень накаленная. Охране советского лидера с огромным трудом удалось образовать коридор, чтобы Михаил Сергеевич с супругой могли двигаться по улице.

Глава СССР и его супруга не пострадали, но сопровождавший советскую делегацию японский посол был крайней раздражен. В самом деле, как заметил Владимир Медведев, ситуация получилась некрасивая, а «с точки зрения безопасности — просто безобразная». Неудивительно, что об этом случае старались не писать в газетах — ни в советских, ни в японских.

На самом деле положение осложнилось еще и тем, что офицеры выездной охраны руководителя нашей страны были… без оружия — по японским законам оно подлежало сдаче на хранение при пересечении границы. Прикрепленные, впрочем, оружие имели. Это была заслуга руководства «девятки», которое при подготовке визита и переговорах с японскими коллегами аргументировало свою позицию тем, что агентам Секретной службы США японцы разрешали находиться в их стране с оружием. Компромисс по этому вопросу был найден. Тайной остался лишь последний аргумент чекистов. Что будет, если японцы не пойдут на соглашение? Состоится визит или нет? Это ведь не мидовский протокол, это вопросы безопасности. И это только маленький штрих к теме профессионализма той системы, которая называлась «девяткой».

Как КГБ охранял Рейгана

Продолжая тему профессионализма «девятки», необходимо вернуться в 1987 год, поскольку никак нельзя обойти вниманием реальный случай именно предотвращения террористического акта в отношении президента США Рональда Рейгана. Эту работу координировал помощник начальника 9-го Управления КГБ СССР Валерий Николаевич Величко. На должность Валерий Николаевич пришел в феврале 1986 года по приглашению Юрия Плеханова. По профилю должностных обязанностей он возглавлял многочисленные штабы управления, создававшиеся под каждое статусное мероприятие. А так как подобных мероприятий было более чем достаточно, то штаб «девятки» работал практически постоянно. Такой штаб Валерий Николаевич возглавлял и при визите американского президента в мае 1998 года.

«… Буквально за день до приезда Рейгана информацию о готовящемся покушении нам передала разведка, — рассказывал Валерий Величко. — Причем информация была очень скудная. Известен был только рост предполагаемого террориста — 190 сантиметров и то, что он в составе пресс-группы Белого дома прилетает минут за 40 до начала всех мероприятий. Так что времени у нас не было никакого. Вот тогда была выделена специальная группа под моим руководством, которая должна была предотвратить этот теракт. У нас были все мыслимые и немыслимые полномочия».

Об одном эпизоде работы по обеспечению безопасности этого визита вспоминает Дмитрий Фонарев, который тогда руководил специально созданной антитеррористической группой «девятки», приданной для повсеместного сопровождения охраняемого лица:

« … 25 мая 1987 года во время ответного визита в Москву Рональд Рейган должен был прогуляться по Арбату. Было заранее оговорено, на какой именно участок известной улицы он должен пройти, и на этом участке было проверено все, вплоть до каждого чердака. Наряд закрыл маршрут огромными силами. И тут вдруг Рейган решил пройтись по той же улице, но… в другую сторону. Видимо, вспомнил аналогичное решение Горбачева, которое он принял полгода назад в Вашингтоне, остановив кортеж на полпути в Белый дом и начав беседу с «народом». К Рейгану ринулась толпа страждущих просто его увидеть. Мы с американскими коллегами постарались образовать что-то вроде круга вокруг него, ориентируясь на выразительные взгляды офицера — прикрепленного Рейгана от советской стороны Валентина Ивановича Мамакина. Американцы смотрели на своего. Толпа начала не просто давить на нас, она сжималась к центру, под давлением, по моему впечатлению, всего особо многолюдного в этот прекрасный солнечный день Арбата. Еще чуть-чуть, и ситуация вышла бы из-под контроля… Валентин Иванович просто жестами показал Рейгану, куда нужно идти, и буквально по стенке мы сопроводили его в тот же переулок, откуда он свернул «не туда»…

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и президент США Рональд Рейган во время прогулки по Красной площади. 1987 год. Фото Юрия Лизунова и Александра Чумичева / Фотохроника ТАСС

В подобную ситуацию в июне 1999 года попала в разрушенном до основания Спитаке и Маргарет Тэтчер, когда толпа в 2 тысячи человек образовала вокруг нее тот же самый более чем «тесный» круг. Премьер-министра практически спас начальник ее охраны, прикрепленный к премьер-министру Великобритании Михаил Владимирович Титков. Тут нужно понимать, что Михаил Владимирович в это время был начальником 1-го отдела. Осознавая важность визита и следуя профессиональным традициям «девятки», он сам практически заступил на пост, хотя в его власти было назначить на этот пост любого офицера 18-го отделения. Понимая, что происходит, и представив, что может произойти, он чуть ли не силой посадил ее в машину и хитрым маневром, пообещав, что они едут смотреть на легендарные армянские кресты — «хачкары», увез ее… в аэропорт. Уже в самолете «железная леди» буквально пообещала уволить Михаила Владимировича, правда, не сказала, откуда и как…»

О том, как проходило оперативное обеспечение визита, рассказывает сам Валерий Николаевич:

«Мы начали с того, что перед каждым мероприятием с участием Рейгана перетасовывали наугад все 6 тысяч аккредитованных корреспондентов, определяли — кто из них где будет сидеть. То есть New York Times теперь не было гарантировано, что его журналисты будут сидеть в первых рядах, как они к этому привыкли, если жребий случайно пал не на них. Таким образом, неоднократное пребывание одних и тех же лиц рядом с Рейганом исключалось.

Далее была обычная методика проверки аппаратуры и людей с использованием служебных собак, газоанализаторов и так далее. Была масштабная контрразведывательная работа по местам жительства корреспондентов, за каждым велось серьезное наблюдение. Но бутерброд, как известно, падает маслом вниз. Наш террорист, как потом выяснилось, в последний день во Внуково-2 стоял в полутора метрах от президента Рейгана. Но рядом с ним находились сотрудники КГБ, которые были сориентированы на нейтрализацию любого, чьи малейшие действия могли бы вызвать у них подозрение.

До сих пор нет ясности, каким именно образом этот человек собирался совершить покушение. Вскоре нам поступила оперативная информация, что он отказался от своих намерений, но собрался во время официального мероприятия взорвать пиротехнический патрон. Представьте себе, что было бы? И та, и другая охрана на взводе. Кто-то с испугу мог и среагировать, выстрелить. Спровоцировать стрельбу с жертвами. Но мы этого не допустили».

В 2021 году Валерий Величко представил широкой публике свою книгу «От Лубянки до Кремля», которая ярко и подробно рассказывает о событиях этого периода от лица первоисточника. Очень интересными подробностями Валерий Николаевич дополняет картину всего происходившего в «девятке» в период ГКЧП и после него вплоть до ее упразднения.

Цветы и пули для президента

Всего через два месяца после неприятных событий в Японии произошел еще один достаточно серьезный с точки зрения оперативного обеспечения безопасности инцидент. На этот раз в Швеции, во время однодневного визита Горбачева (уже президента СССР и пока еще генсека КПСС) по случаю вручения ему Нобелевской премии мира. В конце выступления Михаила Сергеевича к сцене подошла женщина с букетом цветов. Охрана президента вежливо остановила ее. Поняв, что к выступающему ее не пропустят, женщина стала осыпать его проклятиями, из зала ее поддержал мужской голос. Мужчину и женщину задержали шведские спецслужбы.

Эта вся информация, ставшая общественным достоянием. За сценой происходящего разыгрывался совершенно другой «спектакль», и начался он более чем за год до визита усилиями западных спецслужб. При помощи спецтехнологий был подобран и должным образом «обработан» двойник одного из служащих скандинавского направления МИД СССР.

Лишь спустя десять лет суть произошедшего разъяснил Георгий Георгиевич Рогозин (с 1988 по 1992 годы работал в Институте проблем безопасности, затем стал начальником Службы безопасности президента РФ Б.Н. Ельцина). Непосредственно из Москвы через заместителя Юрия Сергеевича Плеханова генерал-майора Вениамина Владимировича Максенкова Георгий Рогозин по спецсвязи предупредил прикрепленного Горбачева Бориса Голенцова о реально готовящемся покушении на советского лидера. Это был первый случай, когда «девятка» имела дело с новыми психофизическими технологиями. Подробные сведения об этой истории есть в архивах НАСТ России.

В СССР общение Горбачева с народом тоже не обходилось без происшествий. К началу 1990-х многие люди уже разочаровались в его политике, на фоне дефицита и кровавых столкновений в ряде союзных республик недовольство нарастало. В Киеве Горбачев по своему обыкновению неожиданно для охраны остановил машину, вышел из нее и начал произносить традиционную речь. Вдруг откуда-то из толпы в его сторону полетел кейс. Офицер выездной охраны Андрей Беликов перехватил предмет и закрыл кейс своим телом. К счастью, это была не взрывчатка: в кейсе лежала очередная жалоба. Руководство КГБ СССР наградило Беликова ценным подарком.

Различных инцидентов за время нахождения Михаила Горбачева у власти было предостаточно, но тщательно спланированное реальное покушение на его жизнь случилось 7 ноября 1990 года, во время демонстрации на Красной площади.

План охраны торжественных мероприятий на Красной площади — это особо интересный и, пожалуй, старейший полный документ со времен Иосифа Сталина. Он представлял собой увесистую папку и к 1990 году, учитывая все дополнения и уточнения, особенно в пункте действия по тревогам, насчитывал более чем 150 страниц. И в этот день он сработал, как часы на Спасской башне.

Дмитрий Язов (слева), Михаил Горбачев (в центре), Николай Рыжков (справа) на параде, 1990 год. Фото: Юрий Абрамочкин/РИА Новости

В отличие от майской, ноябрьская демонстрация трудящихся начиналась сразу же после военного парада. Если присмотреться внимательно к проходящей по Красной площади восторженной массе людей, то можно увидеть, что они движутся организованными колоннами. Так вот, организовывали эти колонны сотрудники «девятки» совместно с приданными ей силами. При этом офицеры и сотрудники охраны выдвигались заранее обусловленным порядком вместе с демонстрантами от Исторического проезда, задавая, таким образом, направление их движению. Когда головная шеренга трудящихся заканчивала свой путь на Васильевском спуске, идущие вместе с ними сотрудники «девятки» (строго в штатском) останавливались еще у трибун Мавзолея. Так и образовывались те самые коридоры, которые можно увидеть в телевизионной хронике тех лет.

План охраны предусматривал, что при образовании коридоров центральные места в них — напротив Мавзолея Ленина — занимали офицеры — сотрудники «девятки». Всего коридоров было шесть, и в ближних трех из них имели свои посты именно профессиональные офицеры безопасности. Приданные силы образовывали продолжение коридоров.

Стоявший в четвертом коридоре напротив Мавзолея старший сержант милиции Мыльников вдруг увидел, как проходящий демонстрант достает из-под полы пальто двуствольный обрез и наводит его в сторону трибуны Мавзолея. Милиционер среагировал мгновенно: он блокировал руку злоумышленника, схватил стволы и рванул их вверх, а затем и вырвал оружие. Выстрелы прозвучали. На помощь Мыльникову подбежали офицеры «девятки» из ближних коридоров. Еще через мгновение стрелявший буквально «поплыл» на руках охраны в сторону центрального входа в ГУМ. Именно туда, согласно плану охраны, должны были эвакуироваться подобные «персонажи».

Террористом-одиночкой оказался младший научный сотрудник Научно-исследовательского института кибернетики Александр Шмонов. При обыске у него нашли записку, в которой он на случай своей смерти сообщал, что собирался убить президента СССР. Результаты теракта могли быть серьезными, поскольку стрелявший стоял прямо напротив трибуны Мавзолея, всего в 46 метрах от нее, а ружье было хорошо пристреляно. Из такого можно было со 150 метров уложить лося наповал. На допросе террорист заявил, что обвиняет Горбачева в захвате власти без согласия народа, а также в гибели людей в Тбилиси 9 апреля 1989 года и в Баку 20 января 1990-го.

История эта чем-то схожа с покушением Ильина на жизнь Брежнева в 1969 году. Мотивы у них были примерно одинаковые. Шмонов, как и Ильин, оказался психически болен. В обоих случаях действовали террористы-одиночки, и обоих удалось обезвредить благодаря профессионализму сотрудников «девятки». Это достигалось за счет неукоснительного выполнения всеми подразделениями фундаментальных положений плановой подготовки личного состава управления силами отдела службы и боевой подготовки. За этот отдел после покушения на Брежнева с 22 августа 1969 года отвечал Леонид Андреевич Степин. 6 ноября 1942 года Леонид Степин, тогда еще сержант, отражая нападение на автомобиль Анастаса Микояна при выезде из Спасских ворот Кремля, получил тяжелое ранение в ногу. За этот эпизод он был награжден орденом Красного Знамени.

Был, правда, во время правления Горбачева и еще один инцидент с обрезом, но уже, скорее, из серии курьезов. Как вспоминал начальник 1-го отдела 9-го Управления КГБ СССР Виктор Васильевич Алейников, в Красноярске во время традиционного общения лидера с народом Михаил Владимирович Титков увидел в толпе мужчину с обрезом под одеждой. Его задержали, но оказалось, что он никакой не террорист, а обычный охотник, который, возвращаясь из леса, увидел толпу и решил посмотреть, что происходит. После разбирательства мужчину отпустили, взяв с него обещание по городу с ружьем больше не расхаживать.

«Три минуты на сборы!»

Как это чаще всего и случалось в российской истории, наибольшая опасность для первого лица исходит не от каких-то злоумышленников-одиночек, а от своего же окружения. В августе 1991 года во время путча среди «заговорщиков» окажутся и начальник 9-го Управления Юрий Сергеевич Плеханов, и его первый заместитель Вячеслав Владимирович Генералов. Почему «заговорщики» в кавычках? Время расставило все по своим местам. Оба генерала реабилитированы.

По «делу ГКЧП» через три года Юрий Сергеевич был амнистирован, а реабилитирован в день своей смерти 10 июля 2002 года президентом России Владимиром Путиным. Ему были возвращены все награды и звание. Но он этого не узнал…

Уж кто-кто, а руководство «девятки» было гораздо лучше президента информировано о реальном состоянии дел в стране. Как отмечает Дмитрий Фонарев, Горбачев просто не хотел слышать о «негативных сигналах с мест». В оперативных справках объемом в три-четыре печатных листа для членов Политбюро ЦК КПСС, которые готовились в «девятке», «тревожные» новости были на последних страницах. На их прочтение у некоторых охраняемых порой просто не хватало ни времени, ни терпения. Да и желания анализировать реальность не хватало тоже.

Обратим внимание, что даже при своей приближенности к генеральному секретарю ЦК КПСС начальник 9-го Управления оставался подчиненным председателя КГБ СССР Владимира Александровича Крючкова. Формально именно Владимир Крючков был напрямую подчинен Михаилу Горбачеву и имел прямой доступ ко всем членам Политбюро ЦК и членам правительства. Именно он как руководитель госбезопасности был в курсе всего происходящего и, исполняя свои обязанности, своевременно информировал руководство страны. По мнению Дмитрия Фонарева, отъезд Горбачева в отпуск во время, когда страна буквально бурлила в котле противоречий, — это не просто беспечность, а уже чиновничья позиция.

ГКЧП ведь возник далеко не на пустом месте. В июне 1991 года на сессии Верховного совета СССР Владимир Александрович Крючков, который, как и Юрий Плеханов, был воспитанником и ставленником на пост председателя КГБ СССР Юрия Андропова, выступил с речью об «агентах влияния» и присоединился к требованию премьера Валентина Павлова о предоставлении Кабинету министров СССР «чрезвычайных полномочий». Крючков имел оперативные разработки на двух членов Политбюро, но, когда он положил эти документы на стол Горбачеву, тот распорядился прекратить подобную работу. Он не мог поверить в объективность профессиональной работы чекистов. Об этом эпизоде уже в начале 1990-х Владимир Александрович сам рассказал в телеинтервью программе «600 секунд». Поэтому Валентин Павлов и просил чрезвычайные полномочия для Совета министров, так как Совмину формально подчинялся министр обороны СССР.

Юрий Плеханов отвечает на вопросы в зале Верховного суда. Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости

Скорее всего, Владимир Крючков имел информацию именно о сути переговоров президента РСФСР Бориса Ельцина с руководителями пока еще союзных республик о «децентрализации» страны. Амбиции Бориса Ельцина были очевидны, и рост его влияния на ситуацию нарастал. Противодействовать этому нужно было решительно и очень быстро.

На 20 августа 1991 года Горбачевым было намечено подписание Союзного договора. Вероятно, он не думал о том, что главы республик будут только рады подписаться под идеей, которая приведет к развалу страны, а не к ее консолидации. Ведь для них сладкое слово «независимость» означало личную безграничную власть. Местные царьки путем простого росчерка пера становились царями. Всего через несколько месяцев эти устремления окончательно подтвердит соглашение в Беловежской пуще….

Но и до того цели местных элит были хорошо понятны здравомыслящим людям в руководстве СССР. Вполне наглядным примером служил процесс обретения независимости прибалтийскими республиками. Так, 11 марта 1990 года провозглашает независимость Литва, 4 мая декларацию о восстановлении независимости принимает Латвия, 8 мая Эстонская ССР переименовывается в Эстонскую Республику. 12 января 1991 года Ельцин подписывает в Таллине договор «Об основах межгосударственных отношений РСФСР и Эстонской Республики». На момент путча СССР еще не признал независимость республик Прибалтики, это произойдет чуть позже, но развал государства уже начался.

Чтобы противодействовать «децентрализации», те самые здравомыслящие люди из высших эшелонов власти и создали форму ГКЧП, снарядив делегацию к наслаждавшемуся отдыхом главе государства. И председатель КГБ, и руководство 9-го Управления присоединились к людям, не желавшим развала Союза. Будучи не просто патриотами, а профессиональными офицерами госбезопасности, дававшими присягу своей Родине, они не могли позволить пустить страну под откос. Ну а Горбачев, как считает наш эксперт Дмитрий Фонарев, когда понял, что происходит, просто «ушел в себя» и ждал, «куда все вывернется».

Впрочем, сколько людей, столько и мнений. Каждый, кто принимал участие и в «форосском сидении», и в «форосском вояже», имеет свою точку зрения по поводу тогдашних событий. При этом есть детали, которые не архивируются, а передаются только на словах и только тем, кому доверяет рассказчик-очевидец. Полная картина может быть восстановлена только при детальном изучении всех версий. Свою версию событий на объекте 9-го Управления КГБ СССР «Заря» выездная охрана Горбачева по его указанию озвучила тележурналистам.

Итак, 19 августа президент собирался вылететь в Москву, поскольку на 20-е было намечено подписание Союзного договора. По словам Медведева, при Горбачеве было заведено, что, когда он возвращался откуда-либо в столицу, за ним обязательно прилетал кто-то из руководителей московской «девятки».

Охрана Михаила Горбачева во время встречи в аэропорту в Москве после возвращения с Фороса. Фото: Юрий Лизунов / Фотохроника ТАСС

И вот 18 августа в Форос прибыли Юрий Сергеевич Плеханов и его заместитель Вячеслав Владимирович Генералов. Только на этот раз не одни: к Горбачеву прилетела целая делегация. Это были люди из ближайшего окружения президента: заведующий отделом оргпартработы Олег Шенин, секретарь ЦК КПСС Олег Бакланов, начальник аппарата президента Валерий Болдин, замминистра обороны СССР генерал-лейтенант Валентин Варенников. Они посовещались с Горбачевым, затем Юрий Плеханов сообщил Владимиру Медведеву, что президент продолжит свой отдых в Форосе, а самому Медведеву приказал лететь в Москву. Вот как этот эпизод описан в книге «Человек за спиной»:

«Теперь с моей стороны речь шла об элементарной воинской дисциплине.

— Это приказ? — спросил я.

— Да! — ответил Плеханов.

— Вы меня отстраняете? За что?

— Все делается по согласованию.

— Давайте письменный приказ, иначе не полечу. Дело серьезное, вы завтра откажетесь, а я как буду выглядеть?

Плеханов взял лист бумаги, ручку, сел писать».

Медведеву дали «три минуты на сборы».

Далее он пишет: «Мои начальники хорошо понимали, что оставить меня на даче нельзя, на сговор с ними я бы никогда не пошел, продолжал бы служить президенту верой и правдой, как это было всегда».

Вот так глава «девятки» выступил практически против охраняемого государством лица, а прикрепленный к Горбачеву начальник охраны, который мог взять ситуацию под контроль и организовать отправку президента в Москву, оказался в мгновение ока отстранен от дел.

Охранный «треугольник»

Стороннему взгляду такое развитие событий может показаться из ряда вон выходящим. Но для тех, кто имеет отношение к личной охране, ситуация вполне понятна, если не сказать стандартна.

Любой руководитель страны берется под охрану по решению государства и за государственный счет. Решением руководства госохраны назначаются на должности ответственные за обеспечение личной безопасности лица. Руководители подразделений назначают исполнителей планов охраны — прикрепленных и так далее по структурной иерархии. При этом сохраняется руководящий принцип прямого подчинения.

Но исторически все начальники охраны (старшие офицеры-прикрепленные) руководителей нашей страны, как бы она ни называлась, всегда выполняли порученную им государством работу в интересах охраняемого лица. Такова психология профессионалов, которые ежеминутно отвечают за все, что происходит с доверившим им свою безопасность человеком. И так будет всегда, по-другому работать в должности прикрепленного просто нельзя. Под вопросом остается только ситуация, когда действия охраняемого лица будут явно и однозначно угрожать безопасности страны.

А вот руководители системы госохраны, если они профессиональны, всегда будут работать исключительно на государство, которое оказало им Доверие (именно так, с большой буквы), назначив на столь важную должность.

В этом и заключается вечное противоречие между отношениями в треугольнике охраняемое лицо — руководитель системы — прикрепленный.

Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной в эти психологические тонкости не вникали. Вероятно, они воспринимали свою группу охраны как вооруженную универсальную обслугу за государственный счет. Понимая, для чего эта охрана им нужна, они не утруждали себя разграничением сферы частных интересов и интересов государственных.

Поэтому вполне закономерно, что, не найдя на привычном месте у себя в главном доме «Зари» начальника собственной охраны Владимира Медведева, Горбачев тут же счел его «предателем» и по прилете в Москву даже не пустил в свой автомобиль. Начальником охраны Горбачева стал заместитель генерал-майора Медведева майор Валерий Пестов, а его первым заместителем Олег Климов.

«Оторвавшийся от реального мира глава государства даже не задумывался о том, что его прикрепленный не является и никогда не являлся его собственностью, — отмечает Дмитрий Фонарев. — Безупречно профессиональный офицер личной охраны Владимир Медведев по сути гораздо лучше, чем чета Горбачевых, вместе взятая, разбирался в кремлевской (и не только) жизни. И поступил так, как и положено офицеру КГБ СССР, а не слуге вельможного правителя».

Нет системы безопасности — нет и государства

Служба охраны КГБ СССР, организованная на основе упраздненного 9-го управления, сопровождает президента 1991 Год. Фото: Николая Малышева /Фотохроника ТАСС

Можно сказать, что к концу августа 1991 года судьба «девятки», да и всего КГБ была практически решена. Причем «дело ГКЧП» стало здесь не главной причиной, а скорее, лишь последним звеном в целой цепочке процессов, происходивших в те годы в высших эшелонах советской политики.

29 мая 1990 года Борис Ельцин был избран председателем Верховного совета РСФСР и занял кабинет в Белом доме на берегу Москвы-реки. Его деятельность была направлена на обособление полномочий РСФСР в составе СССР, что ярко подтверждает принятая съездом и подписанная Ельциным уже 12 июня 1990 года «Декларация о государственном суверенитете РСФСР». Этот документ резко повысил влияние Бориса Николаевича на политическом олимпе СССР. Ну а события августовского путча еще больше усилили его роль.

Поэтому сразу же по возвращении из Фороса в Кремль Михаил Горбачев задумался о реформировании системы личной охраны. По его замыслу, новая структура должна была входить в аппарат президента СССР. А внутри нее должно было быть два управления, отвечавших за безопасность ключевых на тот момент государственных деятелей — президента СССР Горбачева и председателя Верховного совета РСФСР Ельцина.

И вот уже 31 августа 1991 года 9-е Управление было переименовано в Управление охраны при аппарате президента СССР и, согласно названию, подчинено лично Горбачеву. С 31 августа по 14 декабря 1991 года начальником этого управления был 54-летний полковник Владимир Степанович Редкобородый, ранее уже упоминавшийся в публикациях этой серии, а его первыми заместителями стали начальник личной охраны президента СССР Валерий Пестов и начальник охраны председателя Верховного совета РСФСР Александр Коржаков.

Затем началось печально известное «реформирование» КГБ. После ареста членов ГКЧП события разворачивались стремительно. Почувствовавший свою силу Борис Ельцин навязал Горбачеву своего человека на должность председателя КГБ пока еще СССР, и 23 августа госбезопасность возглавил Вадим Бакатин. В своих мемуарах Борис Ельцин не скрывал, что «… этот человек должен был разрушить эту страшную систему подавления, которая сохранялась еще со сталинских времен». Что Вадим Викторович с успехом и осуществил.

Впоследствии он писал о семи принципах «реформирования» КГБ, основными из которых были «дезинтеграция» и «децентрализация». А в качестве последнего «принципа» значилось «ненанесение ущерба безопасности страны». Очевидно, что все «ельцинско-бакатинские» принципы в отношении системы госбезопасности были взаимоисключающими. Профессиональные офицеры безопасности знают, что при реформировании любого системного оперативного подразделения на период нового становления его эффективность снижается на треть. Ну а когда нет системы безопасности, нет и государства. Что со всей убедительностью и показали дальнейшие события…

3 декабря 1991 года Горбачев упраздняет КГБ СССР. Полномочия госбезопасности сохраняют республиканские комитеты безопасности. 8 декабря после подписания 11 главами союзных республик Беловежского соглашения Советский Союз прекратил свое существование, а 25 декабря Михаил Горбачев сложил с себя президентские полномочия.

О том, как была организована охрана первых лиц страны в ельцинскую эпоху, мы поговорим в следующей публикации этой серии.